21. Соболь Анатолий. МОЯ ПЬЮЩАЯ БАБУЛЯ (40)

Продолжение 4

В Губине жила моя бабуля Ганна. В то время, когда наша многодетная семья ютилась в небольшой хатке, она имела добротную просторную хату. Жила, как говорится, не тужила. Уток, кур, прочую живность не держала, но сало и яйца не выводились.

Откуда всё бралось? От шитья. Никогда моя бабка на земле не работала, а только шила. Шила и панам, и новым властям, и своим подругам, и всем сельчанам из своей и соседних деревень.

Умела шить всё: юбки, рубашки, платья, штаны, даже бурки. Из этого и жила безбедно, и спину не гнула. Поэтому, наверное, и дожила до 99 лет. И что самое невероятное, бабуля пила всю жизнь. Сладкая бражка у неё была всегда.

Я у неё был любимым внуком. В тяжёлые времена она выручала меня, перешивая мне на штаны свои старые юбки, о чём я даже не подозревал, считая, что бабуля купила одёжку в магазине.

Почему бабуля любила меня, не знаю. Мама моя выходила замуж за двоих родных братьев Соболей. Сначала за младшего Александра, который погиб под конец войны в Будапеште, потом за моего отца Михаила, который воевал с Японией и остался жив. До войны он был женат, но семья погибла. Сошёлся с моей матерью. Так появились я и две моих сестры. Но баба признавала только меня.

Прошло детство. Поступил в Оршанское педучилище. Часто приезжал в Губино к маме, но всегда навещал бабулю, которая, не сдерживая слёз, всякий раз говорила одно и то же:

- А внучок ты мой любый, во, какой худенький стал!

Потом баба Ганна давала денег на бутылку вина. Готовила очень вкусную яичницу. За столом, опрокинув чарку, любила рассказывать про губинского пана. Всю его семью обшивала. И всякий раз говорила:

- Какой панок был хороший, никого не обижал!

Мои реплики относительно панов-кровопивцев всерьёз не воспринимала, убеждая меня, что это советская школа и педучилище меня испортили. Тогда я задавал ей провокационный вопрос:

- Бабуля, а ты бы хотела, чтобы возвратились панские времена?

Бабушка сразу менялась в лице и отвечала:

- Внучек, ни в коем случае. Паны - это хорошо, а при нашей власти жить намного лучше. При панах я одна жила хорошо, а другие намного хуже. А сейчас я живу совсем хорошо, и другие неплохо.

Я любил навещать бабулю. Она своим привычкам не изменяла. Сначала восклицала:

- А внучок ты мой любый, во, какой худенький стал!

А потом давала мне три рубля и отправляла в магазин за бутылкой вина. Вино «Яблочное» стоило 1 рубль 17 копеек, а сдача оставалась мне. За неё я мог перед танцами выпить с хлопцами ещё одну поллитровку.

С бабулей пили поровну. За застольем всегда спорили, после или же до революции жизнь лучше. Конечно, тягаться с будущим педагогом старуха не могла и в споре проигрывала, обиженно поджимая губы. Не могла она полностью согласиться, что советская власть только хорошее принесла народу. Хотя в её порядках видела и положительные моменты. Главным из них было сравнение, что при панах не работая, не проживёшь, а при советах можно жить сносно, ничего не делая. Для того нужно стать активистом и повсюду агитировать за советскую власть.

Сёстры мои отвечали бабуле взаимной нелюбовью. Старшая однажды решила провести старуху. Приезжая в деревню из города, где была освобождённым секретарём комсомольской организации, привозила бутылку технического спирта, который тогда был красного цвета. Предназначался он её друзьям, чтобы на танцы пойти «под мухой». Мы разбавляли убойную жидкость водой, примерно доводя градусы до водочных.

Как-то сестра предложила мне подшутить над нелюбимой бабой Ганной. Хоть я и любил бабулю, предложенный сестрой сценарий розыгрыша мне понравился. Купили в магазине бутылку розового «Вермута», выпили, а в пустую поллитровку налили технического спирта. Пробку я закрепил по-магазинному. Прихватил подвох и пошёл к бабуле.

- А внучок ты мой, во, какой худенький стал, - обрадовалась баба Ганна.

Поставив бутылку на стол, услышал:

- Как же ты купил-то эту драгоценность за стипендийку?

Ответил, что на обедах деньги сэкономил специально, чтобы её порадовать. Обрадованная такой заботой о ней, бабуля приготовила закусь, поставила на стол чарки, села, подпёрла рукой бороду и стала ждать приглашения выпить. Наливаю по чарке дрожащей рукой и смотрю внимательно, чтобы не пропустить, как моя старая собутыльница начнёт задыхаться от выпитого спирта.

Бабуля чарку спирта опрокинула в рот и молчит, не закусывает. Ну, думаю, дух перехватило, слово сказать не может, сейчас начнёт глотать воздух, будто рыба, закашляется, глаза выпустят слёзы, изо рта начнёт вылетать нечеловеческое мычание (сам такое перенёс поначалу). Но бабуля совершенно спокойно наклонила голову в одну сторону, другую, причмокнула языком и говорит:

- Внучек, а где ты это винцо брал?

- Да в нашем сельмаге, - отвечаю.

Бабуля поднялась из-за стола и пошаркала к загашнику, в котором прятала деньги. Возвращается и тычет мне пачку денег.

- Внучек, ой винцо хорошее, - качает головой. - Беги в магазин и на всю пенсию набери.

Начал я выкручиваться, врать, что вино привёз из Орши, а в губинском магазине такого нет. Посокрушалась она и отдала все деньги мне, чтобы в следующий раз привёз на них вина, но только такого, которое минуту назад выпила. А сейчас приказала принести бутылку «Яблочного» или «Вермута».

Сестра была в отчаянии. Денег у нас куча, но спирту на такую сумму она никогда не достанет. Решили купюры поделить, а бабуле при каждом приезде носить по бутылке спирту, обманывая, что в Орше дефицитное вино дают по списку раз в неделю, по бутылке.

Ещё несколько раз угостили бабу Ганну техническим спиртом, а потом сообщили ей пренеприятнейшую весть: вино было импортное, и в связи с обострением международной обстановки запретили его ввоз. Деньги баба Ганна назад не потребовала.

Нажились мы тогда с сестрой хорошо. И угрызения совести нас не мучили - поделом старухе за её жадность, всё равно доставшиеся нам деньги пропила бы.

Записано в 2013 году.